Мальчишка с Театральной

Теодор Лондон родился в начале прошлого столетия, 16 июня 1914года. Вероятно, он мог бы стать кем угодно: инженером, мореплавателем, ученым или авиатором. Но судьбе было угодно на всю жизнь увлечь его сценой.
В 1924 г. семья Лондонов переехала жить в Нижний Новгород и поселилась в маленьком домике во дворе знаменитого драматического театра. С этого все и началось…
Сначала 10-летний Тувка вместе со сверстниками просто заглядывал в окно гримерки, а по вечерам чердаками пробирался на театральную галерку и смотрел все спектакли. В скором времени ребята организовали свой цирк, стали выпускать живую газету, издали два номера рукописного журнала, а иногда, как все мальчишки, просто гоняли мяч во дворе.
Однажды они крутились у служебного входа в театр. Какой-то незнакомец окликнул мальчишек и спросил, не хотят ли они играть на сцене – для оперы «Аида» нужны были негритята. Маленький черноголовый Тувка даже вывернул нижнюю губу, от чего удивительно стал похож на негритенка. Его взяли. Ах, какой же восторг он испытывал от этих коротких минут на сцене!
Жизнь вокруг бурлила. Хотелось испробовать все, успеть везде. Совместные игры сплотили подростков, и поэтому когда в 1930 году началось строительство Горьковского автогиганта, они дружно бросили школу и пошли в ФЗУ.
Однако своих детских увлечений искусством не оставили – создали агитбригаду, полюбившуюся в ФЗУ, а потом и на стройке.
Через полтора года завод был пущен, при нем организован ТРАМ – театр рабочей молодежи, основной костяк которого составили ребята с Театральной площади.

У молодости есть одно несомненное преимущество - оптимизм и масса энергии. Вот как рассказывали о своём театре его актёры в полушутливых-полусерьёзных стихах:

«Автозавод еще не был выстроен.
Мы явились в разгар черновых работ.
Наше развитие, черновое и быстрое,
Начиналось так же, как начат завод.
Бригада малоформистов в фанерных бараках
Свирепо холодала, учась и спеша;
В ночных штурмах, в авральных драках
Взросла ее коллективная душа.

Это сказано коротко. Жизнь труднее.
Работали ночью, мечтали по утрам.
Бригада не распадалась.
И вот над нею
Появилась гордая вывеска: ТРАМ.
Мы знали, что мы ничем
не удивительны,
Мы только строка из истории страны,
Когда стальные шеи вытянув,
Очертания стройки становились ясны».

Началась серьезная театральная жизнь, постановка настоящих спектаклей. 

Учитель

У самодеятельных актеров не было настоящей школы, подготовки, не было ничего, кроме энтузиазма. И когда в 1933-1934годах началось массовое колхозное движение, ребята с Театральной оставили свой ТРАМ и организовали колхозный театр.
О том, в каких условиях приходилось тогда работать, ярко рассказывает следующий эпизод, о котором вспоминал Лондон:

...1934—1935 годы. Актеры Горьковского колхозного театра, в том числе и я, в любую погоду, на машинах, лошадях, а то и пешком добираются до зрителей-колхозников. Знакомятся с обста­новкой, собирают факты о людях, мешающих колхозному  делу, о лодырях, пьяницах и вечером перед спектаклем через эпидиаскоп показывают на экране карикатуры и едкие эпиграммы на дезорга­низаторов колхозной жизни.

Однажды в одном из колхозов Сергачского района во время демонстрации нашей световой газеты, которая в этот вечер обру­шиласьнпа расхитителей колхозного добра, из зала послышался крик: «Живыми не уйдете, гады, из села. Будете помнить, как в чужие дела нос совать!..»

В зале поднялась суматоха, захлопали двери, злобный, но трусливый враг убежал, матерясь и крича уже издали: «Головы за пазухой принесете!..»

Утром мы узнали, что был убит выстрелом из нагана председатель этого колхоза. Он сидел у окна и читал «Поднятую целину». Так и упал лицом на раскрытую книгу, казалось, уснул, склонившись над романом...

Над коллективом берет шефство театр им. Вахтангова. В это время их учителем и лучшим другом становится режиссер, актер и автор пьес в стихах Павел Григорьевич Антокольский.
Вот как рассказывал о первой встрече артистов с вахтанговцами Виктор Юшковский:

Горьковский театр имени Чкалова вырос из ”кочевого” колхозного театра, который возник на строительстве Волжского автомобильного завода, ”первого гиганта первой пятилетки”, за десять лет до войны. Его актерами были строители и заводские рабочие, организовавшие трудовую коммуну, а первыми настоящими учителями оказались вахтанговцы. В 1934году Московский театр имени Вахтангова, в духе времени, взял шефство над самодеятельным коллективом Театра рабочей молодежи. Молодым артистам посчастливилось учиться у таких мастеров, как народные артисты России Л. Шихматов, М. Синельникова и Г. Алексеева. Корифеи сцены Борис Захава и Борис Щукин читали им лекции по режиссерскому и актерскому ремеслу. Некоторое время руководил театром драматург, режиссер и поэт Владимир Масс, которого за ”контрреволюционные произведения” вскоре арестовали вместе с Эрдманом и отправили в тобольскую ссылку. Но главными учителями и наставниками молодого коллектива стали Антокольский и Бажанова – режиссер Вахтанговского театра и актриса, педагог училища имени Щукина.

”Мы трепетали. Ничего еще не успевшие повидать, прочитавшие мало книг – зеленые, необученные артисты. И вот к нам едут москвичи, ученики легендарного Вахтангова”, – вспоминал о первой встрече заслуженный артист России Теодор Лондон. – ”Столичные деятели прославленного театра должны были выглядеть, по нашим соображениям, солидно, основательно. А из вагона вышла худенькая, маленькая женщина, почти девочка… Зоя Константиновна Бажанова. За ней двигалось уж совсем непонятное существо в платочке, завязанном по-деревенски, с кошелками в руках…И последним появился в дверях вагона небольшого роста мужчина, тоже одетый далеко не эффектно… его черные, живые глаза неизвестно кому лукаво подмигивали. Единственное, что как-то обнадеживало, – роскошная, причудливой формы трубка в зубах у этого обычного мужчины. Из трубки шел головокружительный, столичный аромат табака ”Золотое руно”

«Меня окружала одаренная, вышколенная в суровом труде, способная на чудеса рабочего рвения советская молодежь, - писал позже Антокольский. – Я многим обязан общению с нею и по совести не знаю, где кончалось мое руководство и начиналось мое ученичество у молодежи».
Антокольский – человек необычайной одаренности, энергии и эрудиции. Несколько поколений советских поэтов и писателей считают его своим учителем. Среди них - Симонов, Алигер, Матусовский, потом Луконин, Межеров, Гудзенко, наконец, Евтушенко, Окуджава и многие другие.
- Павел Григорьевич воспитывал в нас прежде всего человечность, гражданственность, - рассказывал Т.И. Лондон, - а уже потом «лепил» из нас актеров. Он считал, что из плохого человека никогда не получится хорошего артиста или поэта. До появления вахтанговцев во главе с Антокольским и его супругой, актрисой Зоей Константиновной Баженовой, мы варились в собственном соку: сначала в рабочей, потом в колхозной массе. И вдруг появились эти люди – светлые, чистые, мудрые, с их эрудицией и культурой. Мы впитывали от них все – и это было замечательной и такой необходимой школой.
В дальнейшем учительство переросло в большую и крепкую дружбу, сохранившуюся на долгие годы…
Вернёмся к воспоминаниям Виктора Юшковского:

Антокольский сотрудничал с коллективом, получившим признание, долгие годы. Благодаря ему театр осуществил ”много больших и сложных постановок, пользовавшихся любовью и признанием зрителей” Театр оставался верным традициям русской сцены, ”пытался реализовать принципы, завещанные Евгением Багратионовичем Вахтанговым, основа которых – правдивое изображение жизни, сочетающееся с театральной яркостью в средствах выражения”. Горьковский театр завоевывал места на фестивалях, имел доброжелательную прессу, росло мастерство артистов. 

Вот как Павел Антокольский рассказывал о буднях молодого театра:

В начале зимы 1934г. была начата работа над инсценировкой «Поднятой целины». Это необычайно трудное для маленького коллектива в двадцать человек предприятие было осуществлено с помощью вахтанговских педагогов силами самого театра. Несколько исполнителей играло по две роли. Сложный, массовый спектакль был подготовлен в глухом колхозе в течение месяца. Приспособленного для репетиций помещения не было, но работали днем и ночью, сопровождая репетиции оживленными дискуссиями об образах и социальном смысле романа. Здесь очень пригодился политический опыт ребят, знакомство с условиями классовой борьбы на селе. Недаром этому спектаклю театр придавал особое значение. Он оказался его «Чайкой», его «Принцессой Турандот». 

Прежде всего, был необычен зрительный зал: внимательный, узнающий в лицо героев романа и воспринимающий их как живых людей. На неискушенных зрителей произвела ошеломляющее впечатление простая и оправданная выдумка театра, перебросившего действие одной из центральных картин в зрительный зал.

Весть о начале войны артисты театра услышали во время выступления в районах Горьковской области. И в первый же день коллектив театра выразил желание поехать на фронт. По возвращении из области театр переключился на обслуживание бойцов и командиров  Красной армии, проходивших военное обучение в лагерях. Затем стал до конца войны фронтовым театром, выступавшим на фронте и  в прифронтовой полосе.
Артисты театра в годы войны дали более 1000 концертов в воинских частях Западного фронта, выступали на аэродромах, летных постах, оказывали помощь в организации художественной самодеятельности, ансамблей песни и пляски на фронте. Процитируем один из документов того времени:

ПРИКАЗ № 77
по отделу по делам искусств Горьковского областного исполнительного комитета от 18 июля 1942г.

Вот уже несколько месяцев, как дружный, творчески спаянный коллектив театра им. Чкалова стал неотъемлемой частью Красной Армии, целиком переключившись на художественное обслуживание защитников Родины. В условиях суровой действительности работники театра с честью переносят тяжесть фронтовой и прифронтовой работы и, не считаясь с трудностями, своим художественным словом, песней, пляской, жизнеутверждающей пьесой воодушевляют бойцов и командиров Красной Армии на героические подвиги.

В коллективе кипит горячая творческая жизнь, в нем нашлись свои поэты, драматурги, композиторы и на материале фронтовой действительности создали свой собственный репертуар. Так, т. Антокольский, режиссер данного театра, написал пьесу о великом летчике нашего времени - В.П. Чкалове, Масс В.З. - художественный руководитель театра - написал целый ряд стихов и песен, артисты театра Н.Г. Куличенко и Т.И. Лондон создали героико-сатирическое представление "Приключения фронтовых друзей", артист И.А. Шароградский написал ряд героических стихов и песен. Все это свидетельствует о высоком патриотическом подъеме в коллективе театра и неисчерпаемых возможностях творческого роста коллектива.

Приказываю объявить благодарность всему коллективу театра за честную и самоотверженную работу по обслуживанию действующих частей Красной Армии. (Подпись)

Каждое выступление театра на фронте было отмечено такими щедрыми словами благодарности. 

Для концертных выступлений артисты Т.И.Лондон и Н.Г.Куличенко написали сценарий  большого представления – фронтовое обозрение «Николай и Ермолай», которое пользовалось  огромным успехом у зрителей. Тепло принимались стихотворения на темы фронтовой жизни артиста И.А. Шароградского, особенно драматические поэмы «Комсомолка» о Зое Космодемьянской и «Валерий Чкалов». Водевиль И.А. Шароградского и Н.Г. Куличенко «В нашей хате», посвященный патриотическому подъему по сбору средств на вооружение Красной армии, радовал тружеников села. Кроме этого театр показывал спектакли «На дне», «Павел Греков», «Адмирал Нахимов», «20 лет спустя», «Жди меня», «Давным-давно» и др.
С 1 мая 1943г. коллектив театра работал на агитпароходе «Пропагандист», обслуживающем речников спецперевозок «Волготанкер».
Концерты проходили на командных пунктах батальонов, дивизий, в штабе армии, 16 из них были даны непосредственно на передовой и в землянках. Часто артисты  не прекращали свое выступление даже во время начинавшегося пулеметного и минометного обстрела.
Нередко на фронте в медсанбате горьковчане сдавали кровь для раненых бойцов и командиров Красной армии.

И снова вместе со своими учениками – Павел Григорьевич и Зоя Константиновна. Театр колесил по фронтовым дорогам, и вместе с ним вел походную  изнурительную жизнь немолодой уже, сорокашестилетний поэт, лишь однажды позволивший себе обронить в письме, как сильно устал и постарел.

Проработавший три с половиной года в действующей армии, драматический театр имени Чкалова прибыл в Томск.

Горьковчане привезли несколько готовых спектаклей, в репертуаре их значились пьесы ”На дне”, ”Давным-давно”, ”Лес”, ”Сады цветут” и ”Женитьба Фигаро”. Томичи приняли театр доброжелательно, зал во время спектаклей был всегда полон. За два месяца горьковчане дали 46 спектаклей, которые посмотрели около 50-ти тысяч зрителей.  Выступали в госпиталях, в колхозах, ”обслуживая” посевную кампанию, в пионерских лагерях и санаториях. Летом, когда помещение театра закрыли на ремонт, артистам дали мало подходящую сцену клуба имени Сталина, где они стали готовить три новых постановки.

Первый послевоенный театральный сезон, по предложению Антокольского, решили открыть шекспировской пьесой о любви, пьесой Симонова ”Так и будет” и ”Свадьбой Кречинского” Сухово-Кобылина. ”Ромео и Джульетту” в собственном переводе ставил Павел Антокольский –  это была единственная постановка бессмертной трагедии за всю историю томского театра. Пытаясь объяснить свой выбор, показать, как современна шекспировская пьеса, поэт писал, обращаясь к зрителю: ”Трагедия говорит о том, что беззаветная любовь и беззаветная ненависть всегда героичны. Ради любви и верности друг другу Ромео и Джульетта вызывают на бой всё общество, весь строй жизни, все силы неба и земли… Вот почему они оба близки нашей молодежи”. И дальше: ”Этот спектакль мы посвящаем нашей молодежи, славной, трудоспособной, героической молодежи, которая умеет беззаветно любить и беззаветно бороться за то, что она любит” 

Много лет спустя в стихотворении, посвященном Теодору Лондону, который сыграл Ромео, поэт напишет: 

Пошла репетиция. Дверь на запор.
Свершается пиршество наше.
Вас двое влюбленных, и вы до сих пор
Не венчаны в келье монашьей.
Джульетта твоя молода и нежна,
Свисают шпалерами розы.
Но горе – невольно уснула она
В смертельных объятиях прозы…

К спектаклю Бомарше ”Женитьба Фигаро”, который на томской сцене поставили Зоя Бажанова и Теодор Лондон, текст песен написал сам Антокольский. На премьере ”Ромео и Джульетта” Антокольский прочел, как повелось, несколько глав из сокровенной поэмы, посвященной погибшему на фронте сыну.

Впрочем, вскоре, в конце 40-х, у театра начались проблемы и многие артисты, в том числе и Лондон, оставили Томск в поисках других театров и режиссеров. К этому времени у него появилась главная мечта - воплотить на сцене образ любимого, легендарного героя тех лет - лётчика Алексея Маресьева из напечатанной в 1946году повести Бориса Полевого. К этому времени Лондон уже имел свой драматургический опыт. В его архиве была написанная в 1942году пьеса "Козьма Минин", фронтовые зарисовки, ну и, конечно, бесценный опыт работы в ТРАМе и колхозном театре.

Успех

В кабинете директора Центрального детского театра в Москве в мягких низких креслах сидели двое – директор К.Я. Шах-Азизов и Теодор Лондон.
- Я к вам с двумя предложениями, - сказал Теодор Исаакович. – Вот моя инсценировка «Повести о настоящем человеке». Это первое предложение. Второе – я сам. Возьмите меня в театр хотя бы на самую низкую ставку актера.
 - Самая низкая актерская ставка у нас маленькая, а у вас семья, - ответил на предложения Лондона Шах- Азизов. – Вы не должны идти на это…
Это был отказ. Правда, об инсценировке директор дал лестный отзыв. В других театрах было почти то же.
В 1951году Лондон приезжает  в Дзержинск. Здесь происходит его встреча с режиссёром, решившим вынести на сцену пьесу молодого автора. Это был так же недавно пришедший в театр Филипп Алексеевич Лещенко. И началась работа...

 …Прошло несколько лет. И вот в Москве, в театре им. Ленинского комсомола идет спектакль «Настоящий человек». Играют его актеры маленького, почти не известного никому театра из города Дзержинска Горьковской области.
Двадцать дней подряд шел спектакль. О нем говорила вся Москва, писали все газеты, некоторые журналы. В роли Маресьева – Теодор Лондон.
После спектакля к нему за кулисы приходят Рубен Симонов, Серафима Бирман, Алла Тарасова, Тамара Макарова. Его поздравляют с прекрасной ролью.
1 сентября 1955года был подписан Указ о присвоении артистам Т.И.Лондону и В.П.Мачкасову, а также режиссёру Ф.А.Лещенко звания заслуженного артиста РСФСР.

Спектакль имел большой успех. И, наверное, не только потому, что сама повесть в то время была необычайно популярна. Важнее другое - яркая и мощная энергетика, выплескивающаяся со сцены и захватывающая зал. Вот как говорил об этом сам Лондон:

На опыте работы над спектаклем мы не только разумом, но и сердцем поняли, что актерское мастерство — очень важное качество нашего труда — не является еще исчерпывающим условием театрального искусства, что актер, исполняющий роль своего современника, пе­редового советского гражданина, должен прежде всего быть граж­данином в самом высоком смысле этого слова, беззаветно любить Родину и страстно ненавидеть ее врагов. Без этого  качества самое высокое мастерство холодно и мертво.

Об этой постановке написано много статей и воспоминаний. И о том, как долго и сложно шла работа над спектаклем, и как тепло и с каким энтузиазмом принимал дзержинскую постановку зритель и в Горьком, и в Москве.
Вот что писал о спектакле Александр Штейн:

Центральную роль играет автор инсценировки артист Т. Лондон. Пожалуй, это наибольшая удача, - да так оно и должно быть: без победы артиста, исполняющего роль Алексея Мересьева, не может быть выигран спектакль в целом, ибо в нем, Мересьеве, воплощены главные черты советского человека.
Большевистскую страстность артист Т. Лондон сделал основным лейтмотивом трактовки образа Мересьева. Она не в громких словах, не в красивых фразах. В пьесе роль Мересьева на редкость немногословна. Иной раз всего лишь несколько фраз, а сколько в них содержания, сколько скрытого темперамента, сколько волнения! Внешняя скупость средств скрывает огромную внутреннюю эмоциональность. Артист вводит нас в прекрасный духовный мир, в котором живет его герой. Его Мересьев весь в горении, весь устремлен к действию. Эта устремленность и в том, как Мересьев, преодолевая неимоверную, нечеловеческую боль, там, в лесу, сквозь зубы, в полуобморочном состоянии повторяет одно слово: "двигаться", "двигаться", "двигаться"... И в том, как он учится танцевать... И в том, как он добивается, чтобы ему было разрешено летать. Эти сцены исполнены по-настоящему талантливо, мастерски...

Благосклонно отнёсся к инсценировке и Борис Полевой.


 …И снова он сидел в мягком низком кресле напротив Шах-Азизова, теперь уже по его приглашению. Ему предлагают играть вместо перешедшего в другой театр ведущего артиста Михайлова, обещают квартиру…
 - Нет, теперь я не могу бросить моих друзей, коллектив, - следует ответ.
Это было в 1954году.

 Потом Теодор Исаакович, вспоминая опыт колхозного театра, инсценировал «Поднятую целину» и с успехом играл в ней Давыдова. Автор книги М.А.Шолохов с большим одобрением отнесся к её театральному варианту. Даже разрешил включить в пьесу эпизоды из второй, в то время ещё не законченной книги романа, а некоторые сюжетные линии и совсем изменены (так Лушка, которую с успехом играла Н.А.Конакова, в спектакле становилась настоящей подругой Давыдова, защитив его от кулацкой расправы.)

 Дзержинский театр снова выступал в Москве. А позже были постановки пьес "Боевые друзья", "Девушка любит меня", роли в других спектаклях.
В начале 60-х Лондон переехал в Подмосковье, в Ногинск.

Ради пяти минут на сцене

В 1966году на премьеру спектакля «Дым Отечества» в Ногинск приезжал сам Константин Симонов и одобрил инсценировку, написанную Теодором Лондоном.
Вот как вспоминал об одной из репетиций этого спектакля актёр Юрий Стосков:

Мне досталась одна из главных ролей, а моя жена, теперь заслуженная артистка России Тамара Гаврилова, исполняла роль медсестры Кати. Однажды на репетиции Симонов сидел в тёмном зале, один в четвёртом ряду, и внимательно следил за действием.

Я играл фронтовика, который, лишившись руки, вернулся домой. Когда объявили перерыв, Теодор Лондон за кулисами сказал мне: «Когда была твоя сцена, Симонов вытащил трубку и хотел раскурить. Но так и остался сидеть неподвижно. Поздравляю, Юра!» Для меня это была настоящая удача!

 Позднее «Дым Отечества» ставили многие театры в разных городах страны.
Теодор Лондон был так же автором инсценировки романа Чернышевского "Что делать?" и водевиля "Девушка любит меня".  Его инсценировки широко ставились в советских театрах.
 В театральных программках против фамилии Лондон обычно писали: «Заслуженный артист РСФСР». Но как мало говорят эти слова зрителю, и как много труда, успехов и неудач скрывается за ними.
Теодор Лондон играл не только главные роли. Так, в спектакле «Соловьиная ночь» по пьесе В. Ежова он появлялся на сцене всего лишь раз в необычной роли. Но его герой оставался в памяти зрителей. Настоящий профессионал не считает для себя зазорным серьезно относиться даже к маленькой роли. Главное – показать характер, мотивы поведения своего героя. А чем меньше роль, тем труднее это сделать, тем больше труда она подчас требует.
Теодор Исаакович любил повторять: «Ради пяти минут настоящего творчества на сцене, когда раздаются аплодисменты зрителей, стоит тратить долгие месяцы актерского труда».

Использованы материалы  газеты "Богородский вестник" (статья В. ЗОБКОВОЙ "Мальчишка с Театральной" «БВ 23.10.2008г.), статья П.А.Антокольского "История одного театра" ("Театр" №8, 1937г.) воспоминания Т.И.Лондона, В.Юшковского, документы ГУ ГОПАНО и др.