Администрация города Дзержинска Нижегородской области

ДЗЕРЖИНСКИЙ ТЕАТР ДРАМЫ   

К 100-летию со дня рождения

АКТРИСА

Рассказ о заслуженной артистке Марийской АССР Н. А. Конаковой в картинах и монологах
 

Картина первая:

ОСТАНОВИСЬ, МГНОВЕНИЕ!

 

Неумолимо время: не повернуть его вспять, не притормозить от века данный разбег. Если бы в моей ранней юности, когда после уроков спешила в драмкружок Дворца культуры химиков и с восхищением смотрела на Нину Александровну, кто-то бы сказал, что через годы буду писать о ней, актрисе и нашем детском кумире, газетный очерк, я бы не поверила. Но никому не дано заглянуть в будущее. Тогда, как и многие кружковцы, мечтала я о театре и актерской профессии. Судьба распорядилась по-иному.

Уже давно нет с нами Нины Александровны Конаковой. Время свершило свой оборот, и я делаю робкую попытку воскресить на бумаге ее неповторимую жизнь, остановить мгновения, целиком отданные сцене — нестареющему искусству, напрямую, с глазу на глаз говорящему с людьми о сиюминутном и вечном...
...Коротко остриженные, светлые и тщательно уложенные волосы... Серые быстрые глаза, в которых словно зажигались маленькие лампочки — свет ее наэлектризованной доброй, веселой энергией души... И еще, как вспышка перед фотосъемкой, вспоминается крепкая фигурка, легко взбегающая из зала на сцену, жестикулирующая нам на репетициях. И особо — звонкий, сильный голос, всегда четкая артикуляция губ. Ни застывшей маски, ни вялости. Память удерживает ее образ только в движении. Странно: по возрасту Нина Александровна вполне могла быть для многих из нас чуть ли не бабушкой. Но воспринималась мамой и даже старшей сестрой. Долгое сохранение молодости, вероятно, характерная актерская черта.
Так уж получилось, что в драмкружок к ней ходила я всего один учебный год. Потом Нина Александровна возглавила детский драматический коллектив Дворца пионеров, а я из пионерского возраста уже вышла. Знакомство, что и говорить, недолгое, но в душе удержалось крепко. Мало мы тогда что-либо знали о своей руководительнице. Признаться, в слепоте подростковой наивности не особо и интересовались. Взрослая жизнь была для нас за семью печатями. Правда, на спектакли в городской драмтеатр, в которых играла наша Нина Александровна, бегать не забывали.Теперь очень сожалею, что не поддерживала с ней связи после ухода из драмкружка. Стеснялась, наверное. Пару раз встретились случайно на улице. Это уже было после того, как я школу окончила. Внимательный взгляд, те же неизменные искорки в глазах. Участливо расспрашивала, как я и где. Радость всколыхнулась: помнит, оказывается, меня, интересуется... И только сейчас, после долгих бесед с родными и близкими ей людьми, коллегами, приоткрылся мне неисчерпаемый пласт судьбы талантливой актрисы и человека — с ее взлетами и трудностями, надеждами и разочарованиями. Судьбы нелегкой, но светлой. И острой болью отозвалось в сердце понимание, что вот жизнь одарила тебя встречей с таким человеком, а ты прошла мимо, не ответила благодарностью. И следом за этой горькой мыслью другая. Да нет, не мимо. Пусть не знала многого, но чувствовала все-таки, кто передо мной. В своем дневнике, который недавно перечитала (был такой грех: вела в отрочестве записи), то и дело встречаются строчки, посвященные Нине Александровне, и с непременными эпитетами «необыкновенная», «энергичная», «веселая», «хорошая». И наверняка эта встреча, общение пусть с самодеятельным, но театром потянула за собой ниточки и в моей судьбе. Искусство и щедрый человек, служивший ему, воспитывают и врачуют, направляют и оберегают. Не всегда мы это осознаем, но тем не менее сказал же великий Достоевский, что красота спасет мир.
Да и не обо мне речь в конце концов. Рядом с Ниной Александровной Конаковой было достаточно людей, кто по достоинству оценил ее и согрел любовью и кого награждала дружбой и участием она. В первую очередь это зрители. Дзержинцы старшего поколения хорошо помнят актрису Конакову, которая 27 лет верой и правдой служила городскому драмтеатру. Она была всеобщей любимицей. Ей до глубины души признательны ученики — бывшие кружковцы, коллеги по театру. Их слова еще прозвучат в этом рассказе. Ну, а лично я расцениваю эти записи как возвращение своего долга учителю, чей труд души благодатно отозвался в судьбах многих, чья жизнь ярко просияла на театральном небосклоне нашего города. Шаг за шагом восстанавливая страницы ее биографии, хочу верить, что образ актрисы всколыхнет память зрителей-читателей, пробудит чувства добрые и прекрасные. Нам так сейчас их не хватает. Почему говорят, что нет незаменимых людей? Неправда. Еще как есть. Нина Александровна Конакова — одна из них.

 Картина вторая:

ДЕБЮТ

«Гул затих, я вышел на подмостки...»

Б. ПАСТЕРНАК.

Как становятся актерами? Манящий запах кулис, свет рампы, раздвигающийся занавес... Чудо лицедейства многих влечет в свой кажущийся праздничным и легким мир. Но рождаются актерами единицы.

Концентрированным выражением жизни называют театр. И только тех, в ком заложена способность прожить кроме своей единственной десятки и сотни чужих судеб, выбирает и отмечает сцена. Этот заряд творчества, перевоплощения — дар природы. Но и плод неустанного человеческого труда тоже.

...У девочки, что появилась на свет в ноябре 1913 года в небольшом марийском селе Сернур, страсть к театру была заложена, что называется, в генах. Еще дошкольницей собирала Нина вокруг себя деревенских ребятишек и разыгрывала с ними представления. И непременно с песнями, танцами.
Казалось бы, глушь, лихие годы гражданской войны. И на тебе — девчонка, мечтающая о театре, поглощенная музыкой. Но ничего удивительного. Единственная дочь сельских учителей, она с малолетства впитала подвижнический дух своей интеллигентной семьи. Ее отец, Александр Федорович Конаков, учитель и красный комиссар, был первым марийским драматургом, известной личностью в округе. Мама ее, Мария Алексеевна, учительствовала с четырнадцати лет. Кипучую, содержательную жизнь вела тогда сельская интеллигенция. Устраивала вечера, сходки, коллективные читки. На одном из таких вечеров и познакомился мариец Конаков с русской девушкой Машей. Дочь-полукровка (а дети от смешанных браков, как правило, очень способны) характером пошла в отца, выдумщика и фантазера, а лицом — круглым, лучистым, с ямочками на щеках — в мать.
Рано расстался с жизнью красный комиссар, родоначальник марийской драматургии: в 1922 году, возвращаясь осенью в родное местечко с фронта, переплывал холодную речку, простудился, заболел воспалением легких... Молодая вдова с девятилетней дочкой переезжает в Йошкар-Олу, снимает там угол, устраивается на работу. Одной пришлось ей растить дочь, да еще поднимать на ноги племянников.
После семилетки Нина отправляется пытать счастья не куда-нибудь, а в Московскую консерваторию. На приемных экзаменах поет «Интернационал». Этот эпизод — знак того времени и смелого характера Нины Александровны вошел, что называется, в семейное предание. Ее родные рассказывают о нем сейчас с улыбкой. Но девушке было не до смеха: провал в консерваторию огорчил до слез, на глазах рушилась мечта.
Выручил Нижний Новгород, в музыкальное училище которого она с успехом поступила. Все тогда заслушивались ею: так хорошо студентка пела. Особенно удавались Нине народные марийские песни. Проучилась два года и перевелась поближе к маме — в Йошкар-Олинское театральное училище. Одна лишь учеба в те годы была большой роскошью. Приходилось подрабатывать: в Нижнем — переписыванием нот, в Йошкар-Оле — на радио. Так получилось, что Нина оказалась первым марийским диктором.
А в 1933 году два знаменательных события сразу: дебют на профессиональной сцене в Марийском национальном театре и брак с однокурсником-музыкантом Владимиром Ивановым. Первое выступление перед зрителями, осуществленная мечта, счастливое замужество. Судьба поворачивалась к начинающей актрисе своим удачливым ликом. И первый успех как награда за кропотливую работу. Ее полюбил зритель, бурно аплодировал восходящей звезде юного национального театра.
Невысокая, худенькая, с искрящимся темпераментом и заразительным смехом, молодая актриса по своему сценическому амплуа была, скорее, травести, инженю. Ей больше подходило играть мальчишек, задорных и кокетливых девушек. Но хорошие вокальные данные, врожденная пластика, сосредоточенность души позволяли расширить диапазон творчества. На марийском языке ей довелось создать театральные образы молодых героинь. Это и Катерина в «Грозе» Островского, и Тоня Туманова в «Как закалялась сталь». Но особенно запомнилась и пришлась по сердцу зрителям ее роль национальной героини в музыкальном спектакле «Салика». Сюжет его восходил к ранней пьесе Конакова — отца актрисы. Успех был закономерен, предопределен, можно сказать, изначально, тянулся из того марийского села, где Нина провела детство, питался родными живительными соками.

«История советского драматического театра», изд-во «Наука», 1968, том 4, стр. 534: «В апреле 1938 года состоялась премьера... Пленительный поэтический образ девушки-сиротки создала Н. Конакова. Рецензент молодежной газеты писал: «Салику играла Н. Конакова и покорила всех зрителей. Все в зрительном зале дышали ее дыханием, помогали ей в беде, плакали вместе с ней». («Рвезе коммунист», 10 апреля 1938 г.)

..А жизнь шла своим чередом, до предела заполненная театром, молодостью, материнскими заботами. К премьере «Салики» у актрисы уже было двое маленьких детей: четырехлетний сын и годовалая дочка. Родители назвали их Леонардом и Леонорой. Притягательная сила искусства сказалась и здесь: звучные эти имена нередко встречались в театральных постановках.
—  Ну куда ты собралась? Белорусского языка не знаешь. А здесь тебя в театре любят, — грустно вздыхала мать, наблюдая за сборами дочери в дорогу.
— Ну и что? Выучу. Я должна быть там, где и Володя, — решительно ответила Нина.
Она словно предчувствовала, что недолгое женское счастье выпало на ее долю, и отправилась вслед за мужем, который стал кадровым офицером, в далекий Полоцк. Работала в Минском ТЮЗе, гастролировала по всей Белоруссии. И язык, как обещала, выучила. При своей феноменальной памяти читала на белорусском книги и газеты даже в зрелые годы.
Отечественная война застала актрису на гастролях почти на самой границе. Не помня себя от беспокойства за мужа и детей, в одном-единственном платье, без потерянного в суматохе багажа пустилась она беженкой в далекий путь. Чудом добралась до Минска, села в первый попавшийся поезд. Живой и невредимой явилась в Йошкар-Олу — к родным и близким, на первую свою сцену национального театра. А затем были изнуряющая работа на лесоповале, куда нередко посылали актеров, поездки с концертами по госпиталям. Выходы на бис, многократное, до хрипоты, исполнение песен. Приходилось танцевать, улыбаться. Ведь уставшим от горестных военных известий людям так хотелось отвлечься, окунуться хоть на миг в сказочный мир праздника. А на сердце актрисы притаилась тоска: не было весточки от мужа. И вот догнала, обожгла лаконичная фраза из фронтового конверта: «пропал без вести». Пропал и так никогда и не вернулся. Горюй не горюй, но снова грядет выход на сцену. Пой, актриса! Таков твой удел — дарить зрителям радость, запрятав глубоко свою жизнь, играть и играть в который раз жизнь чужую, плакать и смеяться за своих таких разных героинь.
А накануне Победы, в конце апреля, Нине Александровне Конаковой торжественно вручается Почетная грамота заслуженной артистки Марийской АССР.
Казалось бы, вершина достигнута, твой труд оценен. И есть свой театр, устоявшиеся, надежные отношения с коллегами и родным городом. Но путеводная кочевая актерская звезда манит за собой, зовет к новому, неизведанному. Хочется попробовать себя на русской сцене. И вот рвутся отлаженные нити: актриса затевает переезд в Березники. Опять все сначала: утверждение в незнакомой труппе, другие зрители, которым неизвестно еще твое имя. И новые роли, но уже на другом твоем родном языке — русском. Шура Азарова из популярной тогда пьесы Гладкова «Давным-давно», Люба Шевцова из «Молодой гвардии», Луиза из драмы Шиллера «Коварство и любовь», Герда из сказочной «Снежной королевы»... Спектакль шел за спектаклем... А впереди у Конаковой — молодой город химиков. Как они встретятся: Дзержинск, через год после войны открывший свой драмтеатр, и она, сложившаяся к тому времени актриса?

 Картина третья:

НА ДЗЕРЖИНСКОЙ СЦЕНЕ

«Зачем мы так любим театр? Затем, что он освежает нашу душу...»

В. БЕЛИНСКИЙ.

Аплодисменты, аплодисменты...

Стояла теплая осень 1949 года. В городском парке все так же ярко зеленели сосны, и лишь пожухлая трава да желтые листья саженцев по краям главной аллеи напоминали о том, что закатилось лето. Аллея вела к новому, год назад отстроенному белому зданию с колоннами. Дзержинцы гордились им. Молодая труппа, состоявшая в основном из актеров Елецкого драмтеатра, радовалась, что наконец-то обрела свой дом. И не только дом, но и название: драматический театр имени 30-летия Ленинского комсомола. Не то что раньше, когда приходилось кочевать, играть спектакли в разных ДК и даже в горисполкоме, кинотеатре «Ударник».

Зрители теперь обживали новый зал, по тем временам весьма просторный, актеры — сцену. В здании царили оживление и свойственная всем театрам неразбериха, которая к вечернему представлению как-то сама собой испарялась. А тут еще ожидался приезд группы новых актеров. В коллективе перешептывались: мол, Соловейчик пригласил откуда-то даже заслуженную. Что будет за птица? Директор театра Колотилин и зам. директора Соловейчик, недавно сам перебравшийся из Березников, обговаривали и решали организационные вопросы: как встретить новичков? где разместить?

И вот «птица» появилась. Симпатичная, простая, общительная. Ни капли высокомерия, каприза. Коллегам она сразу же пришлась по душе. Приехала Нина Александровна в Дзержинск со вторым мужем и детьми. Поселились они временно в центральной городской гостинице. И закрутилась привычная театральная карусель: репетиции, спектакли, гастроли...

Хотя театр переживал нелегкую пору становления и женский состав труппы в полтора раза превышал мужской, недостатка в ролях новая актриса не знала. Ей поручили роль главной героини в готовящемся спектакле «Роковое наследство» по пьесе  A.Штейна. Нашлись для нее роли и в других постановках репертуара — «Любовь Яровая» (К. Тренев), «Светит, да не греет» (А. Островский), «Месяц в деревне» (И. Тургенев), «Хозяйка гостиницы» (Гольдони).

Театр набирал силу, рос. К сезону 1953—1954 годов на Дзержинской сцене уже играли Е. Белянкина, В. Мачкасов, М. Горская, Т. Лондон, Л. Марковская, В. Белянкин. Ставили спектакли актеры Л. Станиславов, Ф. Лещенко. До крупного успеха, аншлагов, всесоюзной славы молодому коллективу оставался всего лишь шаг. Ну а пока... Пока актриса Конакова, чье мастерство успело полюбиться зрителям, блистала в комедиях, водевилях и драмах. Обаяние, легкость и пластика снискали ей успех в спектаклях «Девушка с гор», «Свадебное путешествие», «Светит, да не греет», «Ревизор», «Свадьба с приданым», «Под золотым орлом». А еще были постановки сказок, где Нина Александровна тоже играла главные роли — и всегда с удовольствием, присущей ей непосредственностью. Ее Марьюшка из «Иван-да-Марья», Герда из «Снежной королевы», Настенька из «Аленького цветочка» вызывали у ребятишек бурю восторга. А взрослый зритель даже специально ходил «на Конакову», чтобы в очередной раз полюбоваться Ольгой из «Свадьбы с приданым» или Анной Ивановной из «Бедность не порок», Марьей Антоновной из «Ревизора», Нормой Фанси из «Под золотым орлом».

Л.Н.Станиславов, бывший актер и режиссер театра: С Конаковой легко было работать. Особенно удавались ей комедийные роли. Хорошо помню, каким успехом пользовалась ее Настенька из спектакля 1954 года «Свадебное путешествие» по пьесе B.Дыховичного. Да, зрители тогда любили театр. У Дзержинской интеллигенции были свои постоянные места на премьерах. Приезжали к нам играть знаменитости: Л. Фетисова из театра Советской Армии, Вера Марецкая. Марецкая в постановке «Дали неоглядные» исполнила главную роль секретаря райкома вместо Конаковой. Она и останавливалась тогда в доме Нины Александровны — гостеприимной хозяйки.

Наступил памятный для города девятый театральный сезон 1954—1955 годов. Премьера «Настоящего человека» по инсценировке актера театра Теодора Лондона известной повести Бориса Полевого, состоявшаяся впервые в стране на Дзержинской сцене, произвела настоящую сенсацию. Желающих попасть на спектакль было так много, что люди спрашивали лишний билет даже при входе в парк. Последовало приглашение на гастроли в Москву. На сцене Московского театра имени Ленинского комсомола «Настоящий человек» шел с аншлагом 20 раз. Появились восторженные рецензии в центральной и областной прессе.

«Правда», статья драматурга Александра Штейна: «В спектакле «Настоящий человек» горит живой огонь. Это самое дорогое».

«Ленинская смена»; статья Ю. Волчека, март 1954 года:

«Очень хороша в спектакле работница офицерского дома отдыха Зиночка (заслуженная артистка МАССР Н. Конакова), сначала кажущаяся простенькой и примитивной, а потом раскрывающая богатство и красоту своей души».

За эту работу режиссеру-постановщику Ф. А. Лещенко, автору инсценировки и актеру, исполнившему главную роль Маресьева, Т. И. Лондону, а также актеру В. Мачкасову, сыгравшему комиссара Воробьева, было тогда присвоено звание заслуженных артистов РСФСР.

И еще одна памятная веха в истории театра: спектакль сезона 1956—1957 годов «Поднятая целина» по роману Шолохова в инсценировке того же Лондона (режиссер-постановщик Б. Черкасский). Нина Александровна создала в нем главную женскую роль — Лушки. И снова были гастроли в столице, хвалебные рецензии в газетах.

Ф.А.Лещенко, бывший режиссер театра: Конакова, что и говорить, богом данная актриса. Органика, заразительность, пластика присутствовали во всех ее работах. И при этом — огромное трудолюбие, дисциплинированность. Не помню, чтобы она хоть раз опоздала на репетицию. Я любил инициативных актеров. Она была как раз из таких. Охотно шла в создании сценических образов на острую форму, гротеск, эксперимент. Внимательно слушала режиссера, но и сама активность проявляла.

Творческий взлет переживали в пятидесятых-шестидесятых годах театр и одна из ведущих его актрис. Заполненный зрительный зал, аплодисменты, успешные гастроли по стране... Каждая премьера становилась для города событием, праздником. Затаив дыхание, следил зал за развитием действия в «Барабанщице», где так убедительно и темпераментно вела Конакова образ Нины Снежко. Она была словно создана для этой роли. Лихо отплясывала актриса в спектакле «Мораль пани Дульской» по пьесе Г. Запольской, в котором играла роль озорной девчонки Хеси.

С ГРИМОМ И БЕЗ

Кэт в «Ночи ошибок», Шура в «Порт-Артуре», Раиса Ковригина в «Когда цветет акация», Махора в «Любови Яровой», Нина в «Угрюм-реке»... Да разве перечислишь все ее работы? За 27 лет в Дзержинском театре Конаковой сыграно более ста пятидесяти ролей. Женщины разных возрастов, времен, социальных групп, характеров — от простой колхозницы до спесивой аристократки — оживали на сцене с помощью ее искрометного таланта.

«Приволжская правда» о постановке «Рассудите нас, люди» (1963-1964 год): «Изумительный, мягкий, насыщенный юмором образ тети Даши создала заслуженная артистка МАССР И. Конакова. Дар перевоплощения — это ценнейший актерский дар, и артистка Конакова обладает им в огромной мере».

В.А.Белянкин, бывший актер театра: В музыкальной комедии по пьесе Я. Дальганта «Под черной маской» (1968 год) Нина Александровна исполняла Шарлотту де Бульон, а я — Подметкина. Партнершей она была великолепной, чуткой. Спектакль имел большой успех. Быкова тогда по этому поводу сказала, что первый раз почувствовала себя настоящим директором театра.

... Конакова осталась в нашей памяти не только как хорошая актриса, но и доброжелательный товарищ, жизнерадостный человек. Веселая, смешливая... Помню, как на одном из выездных спектаклей на нее неожиданно упала декорация. Зал замер: несчастье же. А Нина Александровна выкарабкивается из завала и смеется. Зал облегченно вздохнул и тоже разразился хохотом.

...Снят грим, на минуту прикрылись от усталости глаза. Это ведь только на поверхностный, обывательский взгляд жизнь актерская кажется радужной и беззаботной. А на деле, ох, как нелегок этот хлеб! Ежедневные репетиции, иногда и за полночь. Вечерние спектакли, поездки, шефские концерты, бесконечная погоня за временем: успеть, не отстать. Порой все из рук валится и роль не клеится, как было, например, с постановкой драмы «Женщина без возраста», где ей поручили сыграть роль главной героини Полины Андреевны Доссэ. Роль, конечно, не ее плана. Слишком уж прямой, принципиальный, без тени юмора характер. Доставил хлопот этот образ! А еще грузом ложится ворох домашних обязанностей, общественных дел... И надо как-то исхитриться свести концы с концами при мизерной актерской зарплате. Закулисная жизнь, как и сценическая, тоже требует большой самоотдачи.

Л.В. Конакова, дочь: Сквозь сон, бывало, слышала, как мама ночью стирала и одновременно учила роль. До самозабвения любила она театр, часто говорила: «Я живу, чтобы работать». И почти никогда не унывала,хотя материально жили мы трудно. Зарплату в пятидесятые годы актеры не получали иной раз месяцами, и, если бы не папина пенсия, не знаю, что бы мы делали.

При загруженности в театре семье она отдавала много времени. Какие вкусные торты пекла, буквально из ничего умела создать уют. Как уполномоченный ВТО, пыталась помогать старым актерам, «выбивала для них материальную помощь».

Р.Я.Соловейчик, пенсионер: Когда после года житья в гостинице Нине Александровне на семью дали двухкомнатную квартиру, она заявила: «Нам такая большая не нужна. Пусть она будет и на семью Соловейчика». Так мы с ней оказались в соседях по коммуналке, прожили бок о бок несколько лет. Отзывчивый была человек, блестящая актриса. На все руки мастер: хоть спеть, станцевать, хоть на пианино сыграть.

Быть подтянутой, красивой, быть всегда, как говорится, в форме — правило, диктуемое профессией. Окружающие не должны видеть, что тебе бывает плохо. Сдержанность и еще раз сдержанность! И непременно хорошее настроение, улыбка. Пусть случаются неудачи, не везет в личной жизни! Но это не повод для расслабления! Ведь есть театр, любимая работа, в которую можно окунуться с головой. Есть зрители, которые тебя почитают, друзья-коллеги. Да что там рассуждать, жизнь бьет ключом.

И опять кажется такой приятной ежедневная дорога по главной аллее парка, невесом подъем по ступенькам, что ведут в ставший родным театральный дом. При всех трудностях и бытовых неурядицах все-таки у нее легкий характер. Так, по крайней мере, твердили ей знакомые.

А времена тогда, как теперь мы знаем, для «радости были плохо оборудованы». Откуда же эта легкость, энергия, не знающее усталости служение искусству?

Ф.А.Лещенко, бывший режиссер театра: От веры. Мы свято верили в идеалы, поклонялись театру, работали на износ, приближая своим трудом, как думали, светлое будущее. Ведь не случайно и театр в пятидесятых — начале шестидесятых годов был на подъеме. И не только потому, что еще не расцвел мощный его конкурент — телевидение. Огонь веры горел в актерах, да и в зрителях тоже, помогал легко переносить бытовые лишения. Молодости, непосредственности в театре было больше. Вот только «светлое будущее» так и не наступило, а вера, на которой были воспитаны, основательно подорвалась.

...Год летел за годом, приближая ту вялую пору в жизни общества, которую потом назвали застоем. Темная полоса потянулась и в актерской судьбе Конаковой. Все меньше и меньше становилось ролей, выходов на сцену. Причина тривиальная и весьма распространенная для тех лет: не заладились отношения с новой дирекцией, главным режиссером. Характера независимого и прямого, актриса не скрывала своего мнения, не терпела несправедливости, которой в театре тогда хватало. Самолюбивая администрация мстила за подобную непокорность самым болезненным для творческого человека способом: не давала работать. Невыносимая складывалась для актрисы обстановка. В 1976 году она вынуждена была уйти на пенсию, хотя была полна сил и могла бы еще играть и играть...

Л.А.Купоросова, помощник главного режиссера по труппе: Нину Александровну любили в цехах театра. От парикмахера до костюмерши — со всеми она находила общий язык, была простой, общительной. Молодежь за ней толпами ходила. Душа любой компании, чуткий человек/ А вот с дирекцией не уживалась, потому что правду-матку в глаза резала. Нехорошо с ней поступили. Жаль очень. Играла именно свои роли, ничье место не занимала, но вот, поди ж ты, оказалась неугодной...

Не дождалась Конакова бенефиса, хотя имела на него полное право. Не отстоял ее тогда город, не защитил. Извечная судьба таланта в нашем суровом мире...

Картина четвертая:

«ИДИТЕ, ИДИТЕ В ТЕАТР!»

«Учитель! Пред именем твоим позволь смиренно преклонить колену».

Н. НЕКРАСОВ.

Если бы по какой-то нелепой случайности Конакова не стала актрисой, она наверняка бы выбрала профессию педагога. Впрочем, Нина Александровна и была им по самой сути своей души. С первых лет в Дзержинске и до конца жизни руководила она детскими театральными коллективами. И это был не просто приработок для пополнения скудного актерского бюджета, а любимое, живое дело.

На сценах домов культуры Ворошиловского и Калининского поселков, ДК химиков и «Корунда», Дворца пионеров и школьников поставлены ею десятки детских спектаклей, сказочных представлений для юной публики. «Золушка», «Принцесса и маленький карлик», «Солдат и змея», «Снежная королева»... Памятный след оставили эти постановки в городе.

Ни грамма халтуры: все в драмкружках было организовано, как в настоящем театральном учебном заведении, — уроки дикции и техники речи, танцев и пения, сценического движения и грима. Но только вместо десятка педагогов она одна во всех лицах. Как старалась актриса приобщить таких разных своих воспитанников к высокой культуре, театральному искусству! Раздавала ребятам контрамарки на свои спектакли, возила их в горьковские театры. Переживала за каждого, заботилась, как могла. И юные души, отзывчивые на теплоту и внимание, платили ей искренней любовью и привязанностью.

С.Г.Теллийская, преподаватель Дзержинской художественной школы: В драмкружок клуба имени 20-летия Октября пришли мы всем нашим пятым классом. Это был самый замечательный день в моей жизни. Представьте себе: 1955 год, бедная поселковая детвора, жесткие уличные нравы. И вот открывается дверь, и в комнату входит настоящее «солнышко». Как сейчас помню, ее непривычный для нас наряд: светлый берет, зеленое пальто, муфта с мордочкой песца. Начались репетиции новогодней сказки, потом "Золушки». Как на крыльях, летела я к Нине Александровне. Это самый светлый человек из тех, кого встречала. Ни капли фальши в ней. Естественная натура, врожденная интеллигентность... А как внимательна, отзывчива к нам была! Вот один лишь эпизод. В личном дневнике драмкружка оставила она запись: «Девочка плохо видит, нужно обратиться к врачу». И через некоторое время стала я носить очки, которые Нина Александровна привезла из Горького... Благодаря ей полюбила театр, искусство. Даже вязать она меня научила.

Дружба ученицы и учителя продолжалась всю оставшуюся жизнь актрисы. Она, по сути дела, заменила Светлане рано умершую мать, была первым советчиком, наставником, душевным другом. Именно ее портрет представила девушка в качестве своей дипломной работы в институте.

Т.С.Мелендина-Орлова, актриса Дзержинского театра имени 30-летия Ленинского комсомола: Нина Александровна определила мою судьбу, выбор профессии. Все школьные годы ходила я к ней в кружок во Дворец пионеров. В классе, когда задавали сочинение на вольную тему, говорили: «Ну вот, опять Мелендина будет писать о Конаковой». Ну а как же иначе? Это первый и главный мой учитель. Как много она нам давала, заставляла работать над собой! Помню, драмкружок наградили путевками в «Артек». Как распределить их — 3 путевки на 30 ребят? Нина Александровна тогда сказала: «Поедет тот, кто больше всех работает...» Позже, когда я пришла в театр, она всегда старалась побывать на спектаклях, в которых я играла, высказывала потом свое впечатление, делала замечания.

Не одна Татьяна Орлова стала под влиянием Нины Александровны актрисой. Среди ее бывших кружковцев — драматические актеры Светлана Серова, Татьяна Канаева. Светлана работает в одном из ленинградских театров, Татьяна Канаева — ведущая актриса Московского ТЮЗа, нередко снимается в кино, участвует в телеспектаклях. Директором драмтеатра в Фергане трудится Вячеслав Букин. Но и те десятки воспитанников, которые не связали свою жизнь с театром, наверняка не забыли интересные и мудрые уроки актрисы.

Л.В.Конакова, дочь: Уже после ухода на пенсию мама руководила драмкружком в детском клубе «Космос», потом — художественной самодеятельностью в обществе слепых. Не могла сидеть без работы. Сколько вещей, реквизита уносила из дома для самодеятельных постановок, концертов. Потом мне мешками их возвращали...

...В отреставрированном здании городского парка разместился театр кукол. Стеклом и бетоном отливает второй дом Дзержинского драмтеатра по бульвару Мира. Здесь, в этих широких стенах, на просторной сцене, Нине Александровне не довелось поработать. Но в фойе второго этажа в небольшом музее можно увидеть фотографию, запечатлевшую актрису в давней ее роли, прочесть упоминание о ней в выставленных под стеклом старых газетных рецензиях.

Живет театр. Не без проблем, конечно, трудно, но живет... И живет память об актрисе, столько сил ему отдавшей.

Многое, очень многое изменилось со времен дебюта Конаковой на дзержинской сцене. Новое поколение актеров, новое поколение зрителей выросло. Подустали от суеты и жизненной гонки горожане. Реже, гораздо реже ходим мы теперь в свой театр.

Да, перемен не счесть. Но разве не манит, не притягивает оставшийся все тем же волшебный и таинственный мир сцены и кулис, который так любила наша актриса? Разве не обещает встречи со старым и вечно молодым искусством? Так пойдемте в театр, сядем в зрительское кресло и настроим свою душу на добрую волну прекрасного!

Е. Терновская
газета "Дзержинец"