- Готовясь к интервью, я перелистал старые театральные программки. У Вас за прошедшие годы сложился не самый слабый репертуар. Роли в спектаклях по пьесам Лорки, Уильямса, Сартра, Шекспира, Брехта, Пушкина, Островского, Арбузова, Сигарева… Можно еще долго перечислять имена и каждое из них будет знаковым.
— Я и не ожидала, что так получится. Вообще актер – профессия зависимая. И нередко нами командует случай. Все зависит от режиссера. От того, увидит он актера в той или иной роли, или не увидит. Когда в наш театр в начале 80-х пришел Анатолий Афанасьевич Савин и взял к постановке пьесу Гарсиа Лорки «Дом Бернарды Альбы», я никак не думала, молодая еще совсем, только недавно пришедшая в театр актриса, что мне дадут роль Магдалены. Роль непростую, совершенно, как я думала тогда, «не мою». И я до сих пор благодарна судьбе за этот случай. Это был грандиозный опыт. Да, наверное, не все тогда получилось и сейчас, разумеется, я это понимаю. Но вся прелесть молодости в том, что ты не всегда представляешь себе, что за подарок тебе приготовила судьба. На тебя не давит груз ответственности, и ты имеешь все права на ошибки. С годами такого права актер лишается. И зритель, и партнеры по сцене требуют от тебя не ошибок, а мастерства.
- Но, наверное, мастерству не откуда будет накопиться, если судьба не подарит молодому актеру возможность работать над большими, серьезными ролями. Ведь так?
- Конечно. И потом, режиссер всегда видит и понимает актера лучше, чем он сам себя понимает. И если режиссер талантлив и интересен, то и актеры, работая с ним, раскрываются с совершенно неожиданной для себя стороны. Это бесценный опыт постижения профессии. Я училась в Новосибирском театральном училище. И мне уже тогда повезло. Мои педагоги засл. артист РСФСР Орлов Виктор Сергеевич и народная артистка РСФСР Гаршина Анастасия Васильевна подарили мне прекрасный репертуар. Вот, к примеру, в спектакле по пьесе А.Н.Островского «Не все коту масленица» я играла Агнию. Это было и сложно, и интересно. Вообще с Островским мне везло с самого начала. Я очень люблю играть в спектаклях по его пьесам. И к тому же я работала с интересными режиссерами. Это и Юрий Михайлович Береза, поставивший в свое время «Без вины виноватых», и Сергей Юрьевич Стеблюк - «На всякого мудреца довольно простоты», и Андрей Сергеевич Подскребкин – «Грозу».
- А Уильямс, Сартр?
- Я очень благодарна Аману Ягмуровичу Кулиеву за то, что довелось работать в спектакле «За закрытыми дверями». Сартр это не просто опыт. Это… я даже не знаю как объяснить двумя-тремя словами свое отношение к этому драматургу и к спектаклю, в котором мне посчастливилось играть. Кулиев преподнес мастер-класс как надо работать над ролью, как вообще надо работать на сцене. Потребовалось заглянуть в себя и пересмотреть свое отношение к себе и к миру, в котором живешь. Нет, я не говорю, что в этом спектакле до конца все было сделано так, как надо. Но соприкосновение с такой бездной эмоций – это счастье. Ничего подобного у меня больше не было. И это немыслимая удача – работать над такими ролями, играть в таких спектаклях.
- А почему так получается, что нередко подобные спектакли – сложные и безумно интересные для актеров и режиссеров – мягко скажем, не вызывают повышенного интереса зрителей? Ведь ни Лорка в свое время, ни Сартр, ни Уильямс не задержались в репертуаре театра.
- Ответ на этот вопрос и простой, и в то же время сложный. Зритель, соприкоснувшись с такой драматургией, ее боится. Он не хочет копаться в себе, думать о себе. Знаете, вот нет желания «взбалтывать бутылку» и поднимать осадок, скопившийся на дне. Так не хочется «взбалтывать» и себя. Зачем бередить себе душу? Ведь без этого и спокойнее, и проще… И я понимаю зрителя. Он хочет отдохнуть, получить удовольствие…
Подробнее
