Актер дзержинского драмтеатра Артём Баранов, без всякого преувеличения, - звезда местного масштаба. Его узнают на улицах, просят автограф. Самые преданные поклонники ходят в театр специально «на Артёма Баранова». Как он относится к своей популярности в городе? Есть ли у любимца дзержинской публики творческое амплуа? Трудно ли играть неглавные роли после ролей главных?

Дарят цветы и конфеты

– Мне часто приходится слышать от зрителей восторженные слова об актере Артёме Баранове, которого любят в Дзержинске. Вы знаете о вашей популярности в отдельно взятом городе?

– Конечно. Например, сразу после окончания спектакля мне дарят цветы и … конфеты. Цветы дарят многим, но мне достается еще и сладкое. На улицах узнают, просят автограф или сфотографироваться вместе. Никому не отказываю, хотя и стесняюсь. Люди спрашивают о творческих планах и о том, какие спектакли лучше посмотреть. У нас в репертуаре есть спектакли, где можно от души посмеяться. Но есть и такие, где нужно задуматься. Я рассказываю о них зрителям.

– Некоторым актерам слишком навязчивое проявление зрительской любви, насколько мне известно, мешает. На улицу они выходят только в очках и в шляпе, чтобы не узнали. Вам не мешает?

– Я простой человек, родился и жил в деревне. Мне не только не мешает внимание зрителей – оно придает мне силы и заряжает положительной энергией.

"Автобус"

– Поговорим о ваших работах. Последняя по времени – Дядька из Супонева в спектакле по пьесе болгарского драматурга Стратиева. На первый взгляд, всё просто – простодушный мужичок из деревни, который лихорадочно двигается по сцене с огромным мешком, постоянно вспоминает о своем Супоневе, вызывая смех и у пассажиров сценического автобуса, и у зрителей. Так ли однозначен этот персонаж, которого зрители воспринимают как комического героя?

– Роль не совсем комическая, а скорее, трагикомическая. В финале спектакля пассажиры автобуса расчеловечиваются, становятся зверьми. И Дядька из Супонева вместе с девочкой (Влюбленная) останавливает их. Вот почему художник сделал костюмы этих персонажей цветными, а всех остальных – серыми. В пьесе есть и политические, и религиозные соображения. Самый большой грех – это убить человека. Дядька из Супонева почти как Иисус пытается вразумить толпу обезумевших обывателей. Действует силой слова, но они не слышат, к сожалению.

"Морфий"

– В спектакле «Морфий» вы играете фельдшера Демьяна Лукича. Доктор Поляков в своих записках постоянно пишет, что ему не нравится фельдшер. Фельдшер – это тоже просто народ, такой же, как Дядька из Супонева. И вообще, между ними много общего. Или нет?

– Фельдшер отличается от персонажа из «Автобуса». Первоначально я должен был играть Власа Егоровича, который везет доктора Полякова в санях. Фельдшера должен был играть актер, который неожиданно заболел. Скажу честно, у меня долго не получалась роль. В частности, эпизод, где мой герой кричит на доктора. Нужно было понять и показать это на сцене, что они – участники любовного треугольника. Медсестра Анна Кирилловна, которая с т а н о в и т с я «тайной женой» Полякова, скорее всего, ранее была любовницей фельдшера.

– – Получается, что во второй половине спектакля вы уже играете ревность к Полякову?

– Совершенно верно. Мой персонаж кричит на Полякова, стучит ему по спине. И в то же время пытается успокоиться, поглаживая себя рукой. Я заметил, что некоторые люди поглаживают себя рукой, когда очень возбуждены, и перенес это на сцену. Роль давалась нелегко. Кроме того, это малая сцена, зритель сидит в трех шагах, видит все эмоции и переживания актеров, поэтому соврать нельзя.
Хотя режиссер Маша Шиманская обычно говорит – не нужно вестись за зрителем, нужно самому вести зрителя. Например, зритель засмеялся, а ты еще больше поддаешь жару, идешь за зрителем. В итоге порой теряется задуманное режиссером.

«Утиная охота»

– В «Утиной охоте» у вас бессловесная, но выразительная роль – один из четырех музыкантов, условный хор, как в древнегреческой трагедии, которые своими песнями и плясками комментируют основное действие, оттеняют и дополняют его. Трудно играть неглавные роли после ролей главных?

– Мы вчетвером изображаем такой трагикомический балаган. Роль действительно бессловесная, но очень интересная. Конечно, без слов играть сложнее. Нужно передать без слов внутреннее состояние твоего персонажа.
В «Утиной охоте» актеры, которые играют роли со словами, рассказывают некую историю. А мы их поддерживаем. Например, в сцене, когда у Зилова умирает отец, появляется «письмо голубя». Мы как бы подсказываем зрителю, что будет происходить дальше. На трубе я играл уже в спектакле «Самоубийца», поэтому в «Утиной охоте» мне было проще. Юрий Викторович Кислинский показал мне хоть и простейшие ноты, но в эти ноты всё равно нужно было попадать.

– Недавно вы вернулись из Ярославля с фестиваля «Розовфест», где представляли как раз «Утиную охоту». Как вас встречали в Ярославле?

– Принимали очень тепло. Мы открывали фестиваль. Играли на непривычно огромной сцене, которая даже больше, чем в нашем театре. Гастроли для актера всегда очень полезны. Например, в сентябре у нас запланированы гастроли в … Читу, откуда я приехал в Дзержинск в 2009 году. Жду с нетерпением и очень волнуюсь.

«А зори здесь тихие»

– Роль старшины Васкова в спектакле «А зори здесь тихие» – ваша несомненная актерская удача. Скорее всего, вам уже надоели с этим вопросом, но все-таки: образ старшины в знаменитом советском фильме Станислава Ростоцкого и ваш старшина Васков. Когда работали над ролью, старались сыграть «как в кино» или, наоборот, уйти как можно дальше от образа, который уже, что называется, сидит в подкорке миллионов телезрителей?

– Я пытался привнести в образ Васкова что-то свое. Театр и кино – разные вещи, они очень отличаются друг от друга. У меня были роли, где я откровенно копировал своих любимых актеров. Например, Луи де Фюнеса в спектакле «Ревнивец». Это французская комедия, поэтому копирование на сцене великого французского комика для своего персонажа я посчитал уместным.
Играя старшину Васкова, я пытаюсь оттолкнуться от внутреннего содержания этого персонажа, от текста, который он произносит, и своего внутреннего состояния. Конечно, я смотрел фильм. С детства люблю советские фильмы о войне. Я пытался передать мысли и чувства простого русского мужика, которому пришлось командовать молодыми девчонками.

– У вас, как мне кажется, больше получаются «люди из народа» – грубоватые, прямолинейные. Можно ли говорить, что простые люди из народа – это ваше актерское амплуа?

– Мне кажется, можно. Я бы назвал еще одного персонажа – Дедушка из спектакля «У самого края». Мечтал сыграть эту роль. У меня получается играть простых людей, наверное, потому, что я сам – простой человек: родился в деревне, поэтому видел и знаю таких людей. Перечисленные персонажи мне внутренне близки.

«Вий»

– Театральный сезон в этом году закрывается премьерой спектакля «Вий» по Гоголю, который поставит московский режиссер Мария Ведяскина.
Вы там заняты? Если да, то кого играете?

– Точно не Хому (улыбается). Хому играет Павел Кузубов. Панночку – Екатерина Максименко. Играю одного из семинаристов, которые идут из бурсы вместе с Хомой по домам. Интересная инсценировка классического текста Гоголя с танцами и вокальными номерами. Петь будем вживую.

– И вы тоже?

– Попытаюсь. Петь будем без музыкального сопровождения, а капелла. Это очень сложно, но интересно.

– В репертуаре театра много лет с успехом идет мюзикл по Гоголю «Ночь перед Рождеством». Надеюсь, что «Вий» с музыкальными номерами, танцами и оригинальной пластикой станет очередной удачей дзержинского театра.
Спасибо за интервью.

Сергей АНИСИМОВ

Фото из архива театра