На прошлой неделе Дзержинский театр драмы всем составом, включая актеров, режиссера, директора, костюмеров, вахтеров и даже дворника, искал... исчезнувшую накануне своего бенефиса актрису Ларису Шляндину. Причем к поискам театр подключил и зрителей, пришедших на бенефис женщины-загадки. «Шерше ля фам...» - говорите? Значит, надо искать.

Постановка, которой театр закрыл свой очередной сезон, называлась «Шерше ля фам...». И на сцене в этот вечер творилось что-то невообразимое! Какой переполох, какая ажиотация, сумятица и неразбериха! Недаром сценаристы назвали постановку детективно-театрально-музыкальным миксом. Что ж, и детектива, и театра, и музыки было на сцене предостаточно.

Причем неразбериха эта была настолько хорошо срежиссирована и поставлена, что следить за, казалось бы, безуспешными, суматошными поисками актрисы было весело и интересно. Спектакль напоминал то добрую французскую комедию, то водевиль (он ведь тоже родом из Франции), а то превращался просто в анекдот - непошлый (что сегодня большая редкость) и смешной. Словно привет из Парижа, открытка из французской жизни - с любовью от Ларисы Шляндиной.

Пересказать в подробностях сюжет постановки просто невозможно - здесь не было хороших и плохих героев, не было главных и второстепенных персонажей. Да и основную линию действия проследить было трудно - так часто микшировались сцены и герои. Сама бенефициантка менялась, переодевалась и перевоплощалась, кажется, сотню раз, по количеству сыгранных в театре ролей. Появлялась то в образе Прони Прокоповны из спектакля «За двумя зайцами», то в образе Английской Королевы из «Левши Косорукого»... - правда, в постановке «Шерше ля фам...» это были всего лишь второстепенные роли Ларисы Шляндиной.

Главной ролью актрисы в этот вечер стала Комиссарша из спектакля «Ловушка». Она-то и помогала театральной труппе найти себя, потерявшуюся накануне бенефиса. Хотя... Наверно, если бы не эта помощница, бенефициантку обнаружили бы гораздо быстрее. Но на то она и женщина, чтобы по лисьи заметать следы, запутывать, удивлять, прятаться и неожиданно появляться вновь - но уже не такой, какой тебя ждали, а в совершенно ином образе. И даже когда тебя узнали и, обрадованные встречей, восклицают: «Здравствуйте, Ла...», ты подставляешь пальчик к губам и таинственно шепчешь: «Шшш!» - не то заставляя замолчать, не то подтверждая догадку.

Надо сказать, «Шерше ля фам» - это тот случай, когда сцена не ограничивается рампой и подмостками. Между зрителями и актерами здесь нет преграды - они будто равноправные герои и создатели спектакля. Тут актеры запросто проходят между рядами зрителей, а уходят и возвращаются не из-за кулис, а через обычные, занавешенные, как правило, во время представления двери. Смотришь на происходящее из зала и не знаешь, не превратишься ли ты в следующую минуту сам в актера, не станешь ли одним из героев постановки и не перевоплотила ли тебя театральная суматоха в персонажа пьесы. Здесь главный режиссер Андрей Подскребкин (выступивший, кстати, в роли главного режиссера, очень похожего на клоуна Юрия Никулина) через головы зрителей переговаривается со звукорежиссерской будкой, раздает «цэ у» актерам и какой-то Марь Ванне(?), которая должна дать звонок, потому что режиссер начинает репетицию, а потом дрожащим голосом отчитывается перед Юрием Викторовичем (всамделишным директором театра) за бенефис, который того и гляди сорвется...

Помните фильм по сказке Шварца «Обыкновенное чудо»? Там волшебник - Янковский так же запросто общается со своими персонажами, расспрашивает их о жизни, советует, сочувствует... А те, в свою очередь, рассказывают, что случилось в их сказочно- правдивой жизни и подсказывают ему, каким должно быть продолжение сказки, в которой они живут. Вот и в театре драмы в этот раз было что-то в этом духе. Только проще и веселей - бенефис же!

Так что в постановке и правда были заняты, как значилось в афише, «все артисты театра и не только». Театр дал возможность поучаствовать в ней и нам, зрителям, на час-полтора принял нас в свою труппу. Слегка приоткрыл театральный занавес - вот так, мол, мы и живем, в суете, в поиске. А все, что вы видите на сцене, - только одна сторона медали. Случаются же в театре и такие форсмажоры, когда режиссер ждет актера, а он как сквозь землю провалился, когда главный ждет от актеров одного, а получается совершенно другое... Театр - он же непредсказуемый, такой же неожиданный, как и его бесконечные коридоры-лабиринты...

Мне вдруг показалось, что я поняла, почему именно такую постановку выбрали для бенефиса Ларисы Шляндиной. Театр и женщина в сущности своей похожи. Ведь сказал же Шекспир, что жизнь - театр. А уж какой театр - жизнь женщины! Тем более театральной актрисы! Это сотни ролей, тысячи масок, миллионы прожитых жизней. Постоянные прятки с переодеваниями. Вот вам и «Шерше ля фам». Попробуйте-ка найдите ее в такой неразберихе. Хорошо, что Лариса Шляндина сама себя нашла - нашла в жизни, нашла в профессии, нашла в нашем драмтеатре. Нашла себя для нас...

«Не спектакль, а неразбериха, винегрет», - ворчали, протискиваясь в антракте к выходу, те немногие, кому постановка не понравилась. Может, они и правы. Но винегрет на французский манер и о-о-очень вкусный.

Елена Богомазова

"Дзержинские ведомости", июнь 2011 г.