В Дзержинском театре драмы давно не было спектакля, адресованного непосредственно подросткам. Сейчас такой спектакль есть – «Блин-2» по пьесе Алексея Слаповского. Спектакль сложный, жесткий и временами даже жестокий. Но и тема, поднятая в нем, непростая – наркотики как часть субкультуры. Конечно, проще всего от нее спрятаться, считая, что «такой проблемы в Дзержинске нет». Но правильно ли это будет? Поговорите с наркологами и узнаете – есть проблема, и стоит она достаточно остро. Это как болезнь – чем дольше ее скрываешь, тем стремительнее она развивается. Значит, о ней нужно говорить. Причем серьезно, без сюсюканья и заигрываний.

Слаповский – драматург эпатажный. Нет, я не имею в виду присутствие в его пьесах ненормативной лексики, секса, насилия или иных физиологических действий. С этим-то как раз в все в порядке – матом здесь не разговаривают и никаких откровенно непристойных действий не совершают. Эпатажность – в стремлении исследовать и вывести на сцену «людей дна». И в этом отношении пьеса «Блин-2», несомненно, наиболее показательна.

В квартире живет «веселая компания» с «погонялами» вместо имен – Херсаче (Олег Рязанов), Титикака (Вячеслав Рещиков), Шнырь (Василий Минаев) и Дося (Елена Ларина). Сюда пришел Игорь Блинов (Денис Мартынов), мальчик из вполне обеспеченной, благополучной семьи. Пришел, чтобы остаться. И мы наблюдаем за существованием (иначе и не скажешь) этой группы.

Адресация подросткам предполагает использование определенных выразительных средств – и в пластике актеров, и в ритме музыкального сопровождения, и в построении мизансцен. Думается, этот язык режиссер Андрей Подскребкин знает и пользоваться им умеет. Эффектные танцы наркотического кайфа, рваная пластика последующей ломки, четкая характерность каждого из персонажей, агрессивная музыка «Группы ноль», объемная декорация художника С.А.Зюзина все вместе создает яркие картинки быта притона. Его тупик и его полную безысходность. Сам притон обозначен предельно четко – все действие происходит на покрытой старым ковром площадке, которая одновременно и кровать, и комната. Кроме нее – окно, дверь, да странное сооружение из столов и стульев – своеобразный трон, который занимает тот, кто считает себя на данный момент лидером.

Как живут и чем занимаются обитатели притона? Да всем по-немногу: курят, пьют, употребляют (как они сами говорят) «харкотики» или «бархотики»... Короче – живут. Занятые тем, как прожить один день, сегодня. Без каких-либо планов на день завтрашний, без обязательств и обязанностей, без ответственности и забот.

Наблюдая за ними, мы видим, как теряют человеческий облик Шнырь и Титикака, как путается в собственных словах и в логических построениях собственной философии Херсаче. Может быть, что-то человеческое еще остается в Досе, но и ее перспективы вырваться из наркотического бреда равны нулю. В зависимость от кайфа легко попасть, но из нее невозможно выйти. Во всяком случае, выйти безболезненно и без посторонней помощи. И это в спектакле показано четко, ясно и однозначно.

Слаповский украсил свой рассказ яркими картинками наркотического быта – поиск пятого угла, неспособность принять самое примитивное решение: взять коробок спичек или открыть дверь, кайф после приема и ломка наутро, своеобразный сленг, всего этого в пьесе в избытке. И, конечно, все это в полной мере находит свое отражение на театральной сцене.

Наверное, такая «свободная» жизнь чем-то привлекательна, ибо Игорь, придя однажды, остается. Конечно, он получает свое «погоняло» – «Блин».

Где-то через месяц в поисках сына в квартиру приходит его отец (Игорь Тарасов). Драматург не дает ему имени, поэтому так и будем его называть – Отец. Попытка увести сына насильно или методом убеждений терпит фиаско, и Отец принимает весьма своеобразное решение – он сам остается в притоне, пройдя через унизительный «обряд посвящения». И вот что странно: рассказывая о том, как болеет от переживаний за сына жена, он не делает никаких попыток как-то связаться с ней, позвонить, объясниться… Отец поступает так же, как сын – просто сбрасывает с себя все обязательства и залезает под общее одеяло. И, как равный среди равных, получает кличку «Блин-2». Именно его имя и становится для автора нарицательным, именно его именем и называется пьеса. Почему?

Вот как пишет об этом сам А.Слаповский в одной из публикаций:

В центре сюжета - конфликт отца и сына и тот способ, которым он показан. Родителям страшно смотреть на погибающих детей, а детям их переживания часто смешны. Вообще известный парадокс: позволяя себе многие грехи, юное поколение становится очень ретроградным, если видит те же грехи у своих отцов. В сущности, это сюжет о Ное (вариант названия – «НОЙ-XXI»), который сам решил показать детям свою наготу. Чтобы устыдились. Но, правда, ему вдруг самому начинает нравиться собственная нагота… Тут еще один парадокс нашего времени: не младшие берут пример со старших, а старшие «косят» под младших и подражают им: перенимают словечки сленга, повадки, моду, слушают «их» музыку и т.п.

Отец и в самом деле уподобляется компании, в которой живет Игорь. Но с одним только отличаем – он присваивает себе право бесспорного лидера и отнимает у сына единственное чем тот дорожил – отношения с Досей. «Ты не нужен ей!» - кричит он в одной из сцен и сам кидается ее обнимать.

- Дося, Дося, Дося... – кричит Отец. - Господи, я как Адам, честное слово. Все отпало от меня. Я голый и телом, и душой. Времени нет, обязательств нет. Ничего нет.

Свобода от заботы о ком-либо, обретенная в притоне, становится для Отца так привлекательна, что она перевешивает боль за жену и сына. Семья для Отца давно стала не домом, где приятно жить, а обузой, лямкой, которую нужно постыло тянуть из дня в день. Отношения заполнились ложью.

И сразу становится понятно почему, собственно, Игорь ушел из дома, – сын бежит от лжи туда, где ее нет. Правда, при этом исчезают и этика с моралью.

Вот у этих ребят все просто. У них юноша говорит девушке: давай - и она соглашается или нет. И все! И им наплевать, есть ли кто рядом - это еще одна цитата из пьесы.

Таким образом, свобода от обязательств превращается в свободу от лжи. Ибо именно ложь губит в семье то, что должно было бы ее скреплять – любовь, заботу, нежность, тепло… И мы в который раз понимаем старую истину – от хорошего не уходят. Уходят от плохого. Важно только понять в чем это плохое заключается.

Но что же получили взамен Игорь и Отец под общим одеялом на дне общества? Философию Херсаче?

Ты забыл одну из главных заповедей: не ждать и не надеяться. Только когда не ждешь - дождешься! Ты должен думать не о том, что у того, кто звонит, могут быть спички и закурить, наоборот, ты должен предполагать, что он пришел отнять у тебя последний окурок и последнюю спичку. И тогда никакая жизненная гадость не застанет тебя врасплох! И ты будешь заранее во всем - победитель!

Ситуация, когда полная справедливость невозможна, разрешается только одним способом: надо усугубить несправедливость. Ибо только полная несправедливость равна полной справедливости. Только абсолютная диктатура есть аналог абсолютной свободы.

Слова запутанные, но мысль ясна. Озлобленность по отношению к любому, кто стремится ворваться в твою жизнь, есть главная защита от внешнего мира. Собственно, нет здесь ничего нового. Каждое поколение проходит через подростковую агрессию, большинство переживает ее благополучно, но кто-то застревает в ней навсегда. Правда, в итоге это кончается крахом, гибелью личности. Вот об этом, о гибели личности, пьеса и спектакль. А это тема даже еще белее важная, чем просто разговор о наркотиках. И не важно, чья личность гибнет – подростка или взрослого человека. Результат один. Крохотный эпизод с матерью (Татьяна Орлова) становится главной болевой точкой спектакля. Перешагнув через унижение отца, оскорбления матери Игорь не переносит… Он все-таки остается человеком. Наверное даже в большей степени, чем Отец.

Удивительна реакция на спектакль молодежного зала – на протяжении двух часов они внимательно смотрят и слушают, реагируя на происходящее именно так, как и предполагали режиссер и актеры. Значит, разговор им не безразличен, тема волнует. И это главное.

Хотелось бы, чтобы спектакль и для подростков, и для педагогов, и для родителей стал началом большого разговора о ценностях в жизни, о свободе от любой зависимости – наркотической, алкогольной, никотиновой. О том, что сохранить в себе человека – главная задача каждого. Театр к такому диалогу готов.

Александр Михайлов