Холодно и неуютно в том мире, в который приехала из своего родного провинциального Рыбинска девушка Неля по имени Елена. И эта неустроенность, неприбранность подчеркнута аскетичным оформлением спектакля (художник Наталья Белова). Странные движущиеся конструкции, стеклянные кубы… Как бы не менялось место действия, образ холодной неустроенности остается. И в Москве, и в тайге люди остаются замкнутыми в мир собственных иллюзий, как рисунки Кая (Вячеслав Рещиков) «заперты» в стеклянный прозрачный куб. Все, о чем думалось, что хотелось высказать и выразить вроде бы и не выброшено – вот он, куб, доставай и любуйся, но нельзя доставать – табу, запрет.

Вот так и чувства, и эмоции прячутся в холодное равнодушие и цинизм. И их тоже нельзя обнажать и обнаруживать. Эта спрятанность чувств и есть, как кажется, главный предмет исследования в спектакле Дзержинского театра драмы по пьесе Алексея Арбузова «Жестокие игры».

Сюжетно все здесь достаточно просто. Неля убегает от родителей в Москву, пытаясь в большом городе обустроить свою жизнь. Как ни странно, почти все удается – она находит крышу над головой, работу, даже (о, чудо!) прописку. И любовь тоже, кажется, вот она – рядом. Но благополучие это мнимое и любовь – фальшива. Неля бежит еще дальше, в тайгу, к прекрасному миру болот, романтики и песен у костра, к новому знакомому – Мишке Земцову. Но и в таежной романтике жизнь остается сложной, а личные проблемы – нерешенными.

В одной из сцен, там, в тайге во время объяснения с Машей Земцовой (Елена Рязанова), Неля бьется в непонятной движущейся конструкции и не может найти из нее выход. Лед кругом, один лед. И не растопить его никому…

В своем интервью перед спектаклем режиссер Леонид Чигин так говорил о мире, в котором живут его герои:

- Главного героя зовут Кай. Ассоциативно это имя отсылает нас к Андерсену, к «Снежной королеве». Помните, там Каю нужно было из ледяных осколков сложить слово «вечность»? До тех пор, пока не пришла Герда, это слово у него не получалось. В «Жестоких играх» для Кая Неля является такой Гердой. Она стала именно тем звеном, которое позволило Каю выйти из под власти Снежной королевы. Выйти из под власти холода, отчуждения и пустоты, в которой он живет. От этого и декорация такая – луна или солнце с холодным светом, стеклянные кубы, отсутствие ярких красок… Это путешествие в царство Снежной королевы. Конечно, спектакль не сказка, это драма, но ведь и в сказке решаются вполне жизненные задачи – добром победить зло.

Мир Снежной Королевы создавался режиссером внимательно и скрупулезно. Может быть даже слишком. Спектаклю явно не хватает динамики, ритма. При всей красоте выстроенных мизансцен характеры героев остаются размытыми, не четкими, как изображение на стекле, если смотреть на него сквозь воду.

В одной из сцен Неля и Мишка общаются, стоя на прозрачном полу, под которым плещется вода. Что это? Невыплаканные слезы, дождь или замкнутые в ледяной мир живые чувства? Нет ответов…

Из необычного определения жанра, предложенного режиссером, «сентиментальное трагикомическое путешествие» точнее всего соблюдено понятие сентиментальный. Впрочем, режиссер это вроде бы и предполагал:

Почему я говорю, что в пьесе русский сентиментальный финал? Мы живем так, что нас трудно, или даже невозможно свернуть с пути, который мы выбрали и по которому идем, сами не знаем куда. Театр должен доказывать, что в жизни есть ценности и цели, которые гораздо важнее суетных и мимолетных дел. Есть высокие цели и их нужно искать в детях. Ведь дочка Маши Земцовой могла прожить жизнь брошенного, ненужного ребенка, если бы не встретилась Неля. Которая чего-то хочет и стремится к чему-то более высокому и в жизни, и в отношениях, чем серая повседневность. Но появление Нели в судьбе ребенка случайность. К сожалению, в жизни все происходит по-другому. Мы уныло тянем свою лямку до гробовой доски.

Будем искренни – сентиментальность в спектакле есть, и если вы хотите поностальгировать, вспоминая ушедшие детские годы или юность с песнями у костра, то ваше настроение вполне совпадет с его ритмом.

Зрителя не оставят равнодушным сцены воспоминаний о детстве на дне рождения Никиты, или объяснение Нели и Мишки (Олег Рязанов), или песня Визбора. Этой сентиментальности подчинена музыка, неторопливость движений, красиво горящие свечи и елочные гирлянды… Трагикомичность же найти труднее. Ибо она предполагает какое-то кипение страстей, а не размытость существования. А вот страстей-то как раз и не видно. Хотя Арбузов предоставил насыщенный материал. Но, может быть, сегодня хочется как раз другого – красивой сказки о любви?

Нет, я не хочу подробно разбирать каждый из элементов спектакля. Он будет в репертуаре театра и желающие смогут все посмотреть и оценить. Сейчас же остановимся на первом впечатлении, которое произвели два премьерных показа.

В первом спектакле роль Нели играла Екатерина Аболдуева. Она непосредственна и органична, ее Неля порывиста в движениях, активна и обаятельна. Ее главной характерной чертой я бы назвал детскость. И в этом отношении, конечно, Неля очень напоминает Герду из Снежной Королевы, растопившую лед теплотой сердца. Неля второго спектакля (Наталья Лапутина) более драматична, резка, она больше оправдывает нелогичность поступков своей героини. Но ни в том, ни в другом случае нет ощущения теплоты в отношениях главных героев – Кая (Вячеслав Рещиков), Терентия (Василий Минаев), Никиты (Денис Мартынов). И ничто не в состоянии растопить этот лед. Почему так происходит? Мы стали более жестоки, или равнодушны?

Даже финальная сцена примирения не убеждает нас в том, что Терентий простил отца (Игорь Тарасов), а Маша Земцова будет счастлива, воспитывая обретенную дочь.

За 30 лет, что прошли со времени написания пьесы, мир изменился. Он стал суровым и жестоким. Он дал нам возможность понять, что красивые слова отнюдь не всегда означают переход к красивым делам.

Впрочем, мы и в жестоком мире мечтаем о чуде. Наверное, поэтому каждый новый год зажигаем елочные огоньки, чтобы испытать ощущение сказки, в которой все просто и ясно – вот оно добро, вот – зло, и добро побеждает всегда и непременно. Вот только в жизни чаще всего бывает по-другому. И это другое следует принимать и понимать. Нельзя, будучи взрослым, продолжать искать детство, прячась в него от нерешенных проблем. Как прячутся в мир детских отношений три друга. Один от одиночества, другой от семейных бед, третий от фальшивых отношений. И не замечают они, как все, от чего хочется спрятаться, идет за ними в этот самый детский мир, как приходит чуть не каждый вечер к Терентию отец, непонятно, то ли за прощением, то ли выполняя некий обряд самобичевания. Игры, в которые хорошо и весело игралось в детстве, во взрослой жизни приводят к жестоким последствиям – разрыву связей с окружающим миром, одиночеству и отчуждению.

Александр Михайлов

"Дзержинец", 4 марта 2008 г.